«Как прекрасен этот мир, посмотри!»
Думаю, стоит начать книгу со слов Волчонка: «Как прекрасен этот мир, посмотри!» Действительно, как бы жизнь его не калечила и не истязала, он видел лишь прекрасное.
Как то раз он кормил голубей сидя на той самой лавочке, с которой его часто выгоняли, когда он был бродягой и о чём-то думал.
- О чём задумался, крошка-Волчонок? – спросил я.
- Это так странно, я сейчас могу спокойно сидеть на этой лавочке, а раньше меня гнали палками и закидывали камнями, когда я сюда приходил. Неужели всё дело было в моём внешнем виде? – протяжно и вдумчиво произнёс он.
- Ну почему же сразу во внешнем виде? – пытался я его успокоить,- возможно, просто они были не в настроении или это была их лавочка… - продолжил я, понимая, что аргументы совершенно не весомые.
- Нет, я всё время думал, что дело во мне. Понимаешь? Я думал, что я не такой как они. Я считал себя деффективным. Я был уверен, что человек устроен намного сложнее, чем восприятие по одёжке. Миллионы лет эволюции, переход от старого общественного строя к новому. И всё для чего? Всё для того, чтобы грязному оборванцу запрещали сидеть на уличной скамейке? – возмутился Волчонок.
- Нет. Общество сложнее. Просто тебя оно не восприняло и не хотело тебя принимать в свои ряды. Твоё поведение считали отклоняющимся,-осторожно произнёс я.
- Хочешь сказать, что моё поведение было чем-то из ряда вон? Я тебе докажу, что это не так.
Он встал со скамьи и направился искать случайного прохожего. Навстречу ему шёл обычный мужчина лет сорока.
- Извините пожалуйста, - начал Волчонок,- вы не подскажите сколько время?
- Без пятнадцати три,- с умилением произнёс мужчина.
- Спасибо,- сказал мальчик и с сияющим видом направился ко мне.
В дальнейшем я уже узнавал это довольное выражение лица и ликующую улыбку. Он так выглядел каждый раз, когда получалось мне доказать каждую свою теорию.
- Убедился? – спросил меня Волчонок.
- Да, ты прав. Но что тебе то даёт? – раздражённо спросил я.
- Как что? Я убедился, что общество намного проще, чем я предполагал, когда жил в будке. Чем проще система, тем легче её сломить или внушить ей что либо. Иными словами ею проще манипулировать. Стоит лишь дать повод для сомнения. Каждый человек в этой структуре имеет собственное мнение, но часто умалчивает о нём, если общественное мнение противоречит его идее. Есть какое-то начало, которое диктует людям стиль и навязывает свои устои, которые проникают в общественное сознание. Помнишь при нашей первой встрече тебя удивил факт, что я рассказывал стихотворение Маяковского? – улыбнулся Волчонок, и, не дождавшись моего ответа, продолжил – ты тоже думаешь, что нет в его творчестве смысла. Собственно, как большинство.
- Нет, вовсе нет. Я не большинство. Эта точка зрения лично моя,- возмутился я.
- А я говорю тебе, что общественная,- вступил в спор мальчишка,-вот смотри.
Он встал на лавочку и громко начал:
- В сто сорок солнц закат пылал, в июль катилось лето. Была жара, жара плыла. На даче было это, - люди начали посмеиваться, а некоторые останавливались и перешёптывались. Мне стало даже стыдно.
- Что ты творишь? – зашипел я на него, - а ну-ка слезай. Не позорь меня, люди же смеются. Расходимся, извините, пожалуйста. Он сам не понимает ещё что делает,- стал оправдываться я перед прохожими.
- Тебе стало стыдно? Почему? – сказал Волчонок, вопросительно взглянув на меня.
- Потому что люди смотрят и не понимают, что ты делаешь. Сам же знаешь, что такое поведение немного странно и,- я оборвался на полуслове.
- И не понимают Маяковского,- иронично добавил мальчик,- ты это хотел сказать?- он всмотрелся в моё лицо и его снова озарила та самая улыбка. Он понял меня без слов, - вот видишь. А ты мне опять не верил. Ты зависим от мнения окружающих во всём. Вот, когда я стану главой этого города, то это место станет самым необычным и странным по мнению остальных городов. Ты только представь. Общество станет совершенно новым. Я даже думаю, что мы будем походить на людей нового поколения. Нас будут называть Индиго,- мечтательно пропел он.
Интересно, что он не думает о себе и славе. Его интересуют люди. Он хочет провести грандиозные реформы на благо общества. Я думал, что эти детские мечты пройдут со временем. Но, я ошибся.
